Барклай де Толли (1761—1818)

Значение городов немного разное, потом за Смоленск шел бой и город был подожжен артиллерией. С Москвой случился конфуз, Кутузов клялся, что не сдаст город и сообщил Ростопчину в последний момент. Причем город именно сдали, была же договоренность м/у Мюратом и Милорадовичем.

Ну вообще то да. Огромный город мы из-за этого оставили, погубив 10000 своих раненных и массу его жителей, а ущерб империи был просто фантастический, Москва же была богатейшим городом империи.



Так был шанс нанести Мюрату тотальный разгром.

«Трудно объяснить поведение Кутузова и отказ его двинуть главные силы. Невольно возникает мысль, не желал ли он выставить на вид бездарность Беннигсена, который не сумел с превосходными силами и при очень выгодной для него боевой обстановке довести бой до решительных результатов. Но это, конечно, только предположение. Очень возможно, что совершенно добросовестно, видя отступление французов, он считал силы Беннигсена вполне достаточными для решительного поражения. Не мог он в минуту боя знать о том, что отряд Орлова-Денисова будет почти бездействовать во время отступления неприятеля и что Дорохов совсем не примет участия в битве. Наконец, его нерешительность объясняют тем, что во время самого боя им было через партизанские отряды получено известие о выступлении Наполеона из Москвы. Так как было неизвестно, по какому он выступит направлению, то Кутузов, боясь обхода, не решился отводить свои главные силы далеко от укрепленного Тарутинского лагеря».

В любом случае Л.Л. Беннигсен был настолько взбешен действием (точнее – бездействием) Кутузова, что после боя «не счел даже нужным соблюсти перед ним воинскую вежливость и, принимая от него поздравление с победой, не слез даже с лошади». Более того, он даже в частных беседах обвинил Кутузова в том, что тот умышленно задержал корпус Остерман-Толстого.

В боевых действиях на юго-западе от Москвы, как отмечает автор книги «Наполеон: попытка № 2» А.П. Никонов, «Кутузов не только не помог Беннигсену сражаться и победить, но и запретил стоящему на левом фланге Милорадовичу помогать Беннигсену. И это опять-таки в натуре Кутузова: а вдруг Беннигсен и вправду победит? Тогда вся слава достанется ему! А это для Кутузова – как ножом по сердцу».

Более того, Кутузов, как пишет Е.В. Тарле, «по злостному капризу» не только не дал в нужный момент подкрепление, но и приказал войскам отступить и вернуться на свои Тарутинские позиции. Естественно, генерал Л.Л. Беннигсен был вне себя от ярости:

«Я не могу опомниться! – писал он жене. – Какие могли бы быть последствия этого прекрасного, блестящего дня, если бы я получил поддержку <…> Тут, на глазах всей армии, Кутузов запрещает отправить даже одного человека мне на помощь, это его слова. Генерал Милорадович, командовавший левым крылом, горел желанием приблизиться, чтобы помочь мне, – Кутузов ему запрещает <…> Можешь себе представить, на каком расстоянии от поля битвы находился наш старик! Его трусость уже превосходит позволительные для трусов размеры, он уже при Бородине дал наибольшее тому доказательство, поэтому он и покрыл себя презрением и стал смешным в глазах всей армии».

Мы воюем или в бирюльки играем?



А вот то, что последовало после 15 (27) октября, когда обе армии начали отступать в направлении друг от друга, историк Н.А. Троицкий называет «парадоксальным, беспримерным в истории войн фактом».

В самом деле, отступая от отступающего противника, М.И. Кутузов не только не вел никакого контрнаступления, но и дал Наполеону огромный выигрыш во времени, а также возможность оторваться от русской армии.

Что мешало просто стоять у Малоярославца, а потом преследовать противника? И почему Дохтуров не получил подкрепления?



Как и русские. К границам империи дошли только 27000 солдат, основные выбыли из строя из-за болезней, голода и холода.



Чичагов вскрыл махинации в прошлом командовании Дунайской армии, обидев Кутузова.

При этом (и это тоже стоит лишний раз подчеркнуть) сам главнокомандующий находился на большом удалении от Березины и никаких активных действий не предпринимал. Более того, мягко скажем, «странные» приказы Михаила Илларионовича вынудили и генерала Витгенштейна, подходившего с севера, прекратить всякую активность.

Как отмечает С.В. Шведов, «Витгенштейн понял из предписаний Кутузова, что более не обязан вместе с Чичаговым преграждать дорогу Наполеону».

В результате П.В. Чичагов совершенно справедливо отметил потом в своих «Записках»:

«Вместо 100 тысяч человек, которые, по расчетам императора Александра, должны были собраться на правом берегу Березины, оказалось только моих 20 тысяч человек для сечи и задержания Наполеона».

На самом деле адмирала можно понять: в рапортах со ссылкой на показания многочисленных пленных он определял силы противника в 80 000–90 000 человек, а число своих войск он снизил до 20 000 за счет потерь во время марша до Березины и во время боев в районе Борисова.

Еще раз напомним, что у Кутузова в тот момент имелось от 50 000 до 70 000 человек, а у Витгенштейна – около 40 000 человек.

Таким образом, в течение нескольких дней небольшой армии Чичагова противостояла вчетверо большая армия во главе с самим Наполеоном. Если бы к адмиралу, в соответствии с планом операции, присоединились 2-й Резервный корпус генерала Ф.Ф. Эртеля (12 000 человек) и отряд генерала Н.И. Лидерса (6000 человек), то его положение было бы гораздо прочнее. Но Эртель не подошел, сославшись, по словам Чичагова и Ермолова, на «ничтожные причины», и был отдан адмиралом под суд.

Историк С.В. Шведов по этому поводу пишет:

«Этот эпизод в историографии только упоминался, и никто, кроме Чичагова, не придавал ему большого значения. Приехавший в армию император Александр перед походом в Европу не мог ссориться с Кутузовым и уступил ему в деле Ф.Ф. Эртеля. Очень скоро этот вопрос в штабе Кутузова закрыли, а 10 декабря Эртель был награжден (даже раньше, чем участники битвы при Бородине) орденом Святого Георгия <…> за небольшое сражение 3–4 сентября у Горбачевичей и назначен полицмейстером тыла армии. Фактически Эртеля молчаливо признали невиновным».

Отметим, что потом, обвиняя во всем адмирала Чичагова, М.И. Кутузов даже не упоминал фамилии Эртеля.

Историк И.Н. Васильев пишет:

«Пассивность главнокомандующего русскими войсками Кутузова послужила почвой для многих вопросов и нареканий уже в то время, вызывая возмущение россиян и удивление французов».

Наполеоновский генерал Арман де Коленкур потом так выражал свое изумление «странными» действиями русского главнокомандующего:

«Мы никак не могли понять маневра Кутузова. Мы знали, что он находится в трех-четырех переходах от нас; между тем, поскольку Витгенштейн не соединился с Молдавской армией[15], мы могли и даже должны были опасаться, что Кутузов соединится с ней, чтобы действовать согласованно».

Недоумение выражали и участники событий с русской стороны. Например, адъютант Барклая В.И. Левенштерн написал об этом так:

«Фельдмаршал мог упрекнуть себя в том, что он действовал слишком медленно <…> Каково должно быть разочарование императора Александра, когда он узнал, что его прекрасный план, переданный на операционные линии <…> был таким образом искажен <…> Люди тут ни при чем. Кутузов лишил армию лишней славы».

На вопрос, чем же руководствовался Михаил Илларионович, Карл фон Клаузевиц дает следующий ответ:

«Личное опасение понести вновь сильное поражение от Наполеона являлось одним из главных мотивов его деятельности».

Пока адмирал Чичагов вел бои на Березине с превосходящими силами Наполеона, М.И. Кутузов с главной армией находился далеко позади, простояв несколько суток в Копысе (в 100–120 километрах от места переправы).

Более того, как признает историк Е.В. Тарле, «Кутузов не только простоял два дня в Копысе, но и от Копыса до Березины делал такие частые дневки и привалы, каких даже он никогда не делал до сих пор».

К сожалению, успешная переправа Наполеона через Березину стала очередным сорвавшимся планом Кутузова. Наполеону вновь удалось отбиться и уйти, а Михаил Илларионович, как всегда, быстро нашел виноватых…

По сути, Кутузов просто «подставил» адмирала Чичагова.

Механизм этой мелочной «подставы» весьма доходчиво излагает в своих «Военных записках» Д.В. Давыдов. Он пишет:

«Кутузов со своей стороны, избегая встречи с Наполеоном и его гвардией, не только не преследовал настойчиво неприятеля, но, оставаясь почти на месте, находился все время значительно позади. Это не помешало ему, однако, извещать Чичагова о появлении своем на хвосте неприятельских войск. Предписания его, означенные задними числами, были потому поздно доставляемы адмиралу».

А вот объяснения Е.В. Тарле:

«Кутузов помечал свои приказы Чичагову задним числом, так что адмирал ничего понять не мог».

Умышленно введенный в заблуждение Чичагов мог сколько угодно ругаться на курьеров, которые доставляли ему приказы, которые уже невозможно было выполнить. Курьеры не были ни в чем виноваты. Виноват был Кутузов, чьи неправильно датированные приказы, как выражается советский историк, «выбивали из-под ног Чичагова всякую почву».

По мне все это вредительство. При ИВС за такие дела к стенке ставили. Эх не было при Александре Особых отделов и Смерша.

Он был выше царя? Ему подчинялись войска в Финляндии, у Петербурга, на Кавказе, юге страны? Как с флотом, войсками внутренней стражи?



Кутузов имел ограниченные полномочия, в отличии от Сталина. Потом любую игру делает команда. У Сталина была команда военных и наркомов, у Александра -аналогично.



А войну в Испании мы позабыли? Сколько там сражалось войск Империи?

В 1812 году у Наполеона на Пиренейском полуострове было пять армий: Северная, Центральная, Португальская, Андалузская и Арагонская.

Северная армия генерала Дорсенна насчитывала около 46 000 человек и контролировала провинции Наварра, Алава, Бискайя, Гипускоа и часть Старой Кастилии вплоть до Бургоса. Гарнизоны этой армии стояли в Байонне, Сан-Себастьяне, Бильбао, Витории, Толосе и Памплоне.

Остальная часть Старой Кастилии, а также провинции Леон и Саламанка (до реки Тахо) контролировались Португальской армией маршала Мармона, также насчитывавшей около 45 000 человек. Еще 7000 человек из этой армии были направлены на север, в район Овьедо.

Название армии маршала Мармона, сменившего в мае 1811 года маршала Массена, сохранилось с былых времен. Никаких задач, связанных с Португалией, у нее больше не было. Она должна была лишь наблюдать за находившимися там англичанами, прикрывая территорию Испании от их возможного вторжения. Если бы это случилось, Мармона должны были поддержать с флангов армии Дорсенна и Сульта.

В армии Мармона имелись прекрасные дивизионные генералы – Клозель, Фуа, Топен и Томьер, но его войска были слишком разбросаны по большой территории – от Леона на севере до Саламанки на юге.

Со стороны противника Мармону противостояло примерно 40 000 англичан и 20 000 португальцев под командованием «железного герцога» Веллингтона, причем португальцы уже не выглядели теми беспомощными вояками, какими они были в 1807–1808 гг. Это была вполне боеспособная армия, руководимая отличными британскими офицерами – Томасом Брэдфордом, Дэннисом Пэком и Бенджамином д’Урбаном.

Сам Жозеф Бонапарт командовал Центральной армией, насчитывавшей около 14 000 боеспособных солдат и офицеров. Эта армия защищала Мадрид, растянувшись от Толедо до Гвадалахары. Она состояла из частей различных дивизий, принадлежавших различным армиям. В частности, 2000 человек были взяты из-под начала маршала Сульта, и он не прекращал требовать их обратно. Было в армии Жозефа и около 3000 испанцев, которых он оплачивал из своего бюджета и которые сохраняли ему верность, прямо пропорциональную получаемым суммам.

Андалузская армия, насчитывавшая 51 000 человек, находилась под командованием маршала Сульта. Из них 12 000 человек стояли в районе Кадиса, 10 000 – в провинции Гранада, 15 000 – в провинции Эстремадура, 14 000 – в Севилье.

Арагонской армией, насчитывавшей 58 000 человек, командовал маршал Сюше. Сам он с 17 000 человек находился в районе Валенсии. Корпус генерала Рейля (14 000 человек) стоял в провинции Арагон, поддерживая контакт с Северной и Центральной армиями. Генерал Декан с 27 000 человек контролировал Каталонию.

Я насчитал 224 тысяч человек, с подкреплениями за год - все 250-280 тысяч человек. Причем там шла жестокая война.

За 1808-1814г.г. на этом ТВД погибло 391000 солдат Наполеона и его союзников.

Ну если Наполеон предал сам себя, то да. А так он он такой же предатель как Ксеркс, Людовик-14, Карл-12, Наполеон-3, Гитлер.

Почитайте, обсудим. Там разбираются 3 войны: Голландская, Аугсбургской лиги и за Испанское наследство.



Ну трудно не попасть под обаяние этой личности, но разве плохи его книги про Крымскую войну или Северную? Вот какую книгу про Наполеона вы дадите старшекласснику, чтобы он был в курсе этой темы? Я лучше Тарле ничего представить не могу.



Все намного сложнее, вы не забывайте, что Великая Армия ( войска непосредственно с Наполеоном) это только часть сил, огромная масса войск стояла в гарнизонах, сопровождала конвои или лежала в госпиталях.



1) Действующая армия в ходе боевых постоянно пополнялась войсками, потом о каких гарнизонах речь, максимум охрана пленных и ловля замерзших французов? С кем в тылу воевать?

2) По данным Урланиса потери русских с Витгенштейном и Чичаговым 79000 человек ( нижняя планка), с казаками и ополченцами 105000.




Скажем так, Урланис писал в 1960-х, когда был заказ партии и советского народа, по этому потери старались принижать. Возьмите например его расчеты по ПМВ и Гражданской, и сравните их с данными Кривошеева. А сколько РККА потеряла по Урланису в Финскую?

Переходя к другому бывшему союзнику Гитлера — Финлян¬дии, надо прежде всего указать на ее потери в войне с Совет¬ским Союзом в 1939—1940 гг. В свое время Маннергейм заявил, что потери финнов составили всего 15 тыс. человек. Эта цифра была опровергнута стокгольмским корреспондентом газеты «Нью-Йорк геральд трибюн» Керром, установившим, что число убитых было в несколько раз больше2. По сообщению штаба Ленинградского военного округа, финны потеряли убитыми в боях более 70 тыс. человек. Кроме того, умерло от ран 15 тыс. человек3.
Потери финнов были значительно больше потерь Советской Армии. На VI сессии Верховного Совета СССР (29 марта 1940 г.) было сообщено, что, по подсчетам нашего Генерального штаба, количество убитых и умерших от ран советских воинов составило 48 745 человек, количество раненых— 158 863 чело¬века 4.

Верим??? А какие потери РККА понесла в годы ВОВ? Процитирую:
Вдохновителем и организатором победы над фашистской Германией была Коммунистическая партия Советского Союза. «Коммунистическая партия подняла и повела за собой на свя¬щенную Отечественную войну весь советский народ, обеспечила развертывание и усиление мощи Советских Вооруженных Сил, организовала работу тыла для снабжения фронта всем необхо¬димым»Уже к концу 1941 г. в армии и флоте находилось 1300 тыс. коммунистов, а к концу войны число коммунистов армии и флота возросло до 3325 тыс. человек, что составляло 60% всего состава партии. «Члены партии всегда находились на самых ответственных и тяжелых участках борьбы с врагом. Только в первый год войны 400 000 коммунистов отдали свою жизнь в боях за Родину»2. Уже одна эта цифра говорит о мас¬штабе жертв, принесенных советским народом на алтарь по¬беды.




1) Может попробуйте? Я то не поленился.

2) По мне причина этому излишняя сусальность нашей официальной истории, раздутость одних фигур, замалчивание других. По мне Кутузов безбожно раздут (есть и его заслуги, но в целом Барклай на его посту был бы лучше), а когда началось преследование то Барклай, Беннигсенн, Тормасов смотрелись бы лучше. Они шансы не упустили бы.

3) Ну это опять же крайность. Понятное дело -агрессор Франция и тут обсуждать нечего. Другой вопрос, что Россия отнюдь не святая, белая и пушистая. Это такой же агрессор в ходе Наполеоновских войн, французы не нападали на нас в 1799г., да и 1805 году. После Тильзитского мира мы откровенно двурушничали, нарушали договоренности. Там не было святых. Это была борьба 3-х сверхдержав Франция, Англия, Россия и 2-х великих держав Австрия и Пруссия.