остров Даманский

...- Виталий Дмитриевич, 11 сентября исполняется очередная годовщина подписания советско-китайского соглашения о прекращении враждебных действий на границе, которое было заключено в 1969 году. Сейчас ряд китайских авторов утверждает, что это была чисто советская инициатива и председатель Совмина СССР Алексей Косыгин буквально упросил китайских представителей во время церемонии похорон Хо Ши Мина в Ханое устроить ему встречу с Чжоу Эньлаем. Что вам известно по этой теме?

Виталий Бубенин: Сначала хочу отметить, что бои на острове Даманском стали рассматриваться через пару лет и Китаем, и нами как "бои местного значения", а не как вооруженный конфликт между двумя великими странами, который мог реально привести к тяжелейшим последствиям.

Это значительно понижало их статус и ответственность организаторов провокации. Ведь если рассматривать это как простое боестолкновение... А китайцы ту провокацию именно так и рассматривают, ведь они же сразу заявили, что будто бы советские пограничники напали на мирно охраняющих границу китайских солдат. Да, они не говорили никогда, что на них напал Советский Союз, а напали именно советские пограничники. И тем самым скрывали тот факт, что вооруженное вторжение китайских регулярных войск было задолго до этого тщательно спланировано, подготовлено и утверждено политическим и военным руководством Китая.

Советское правительство, начав работу по урегулированию проблем с Китаем, закрыло глаза на все это и перестало обвинять в содеянном политическое руководство КНР. Понятно для чего: чтобы снять накал и создать более благоприятные условия для переговоров. И это устраивало обе стороны.

В те сложные во взаимоотношениях десятилетия СССР надо было решать главную проблему: урегулировать любым способом пограничные вопросы и отношения с КНР. Это была стратегическая задача внешней политики страны, решение которой с большим трудом продвигались еще почти два десятилетия после окончания конфликта. И, конечно, "даманская проблема" тогда на официальном уровне не поднималась. Видимо, это считалось политически нецелесообразным. Ведь всегда был реальный риск срыва переговоров и с таким трудом достигнутых договоренностей. Кстати, Китай тогда очень болезненно реагировал даже на косвенное упоминание о сражениях на острове Даманском.

В то время для СССР, а позже - уже и для России, было очень важно решить главную задачу - узаконить прохождение государственной границы и восстановить нормальные отношения с Китаем любым путем. Что и было сделано. Я имею ввиду, что в результате заключенных и ратифицированных договоров о прохождении госграницы в 1991 году и последующих решений в 1990-х годах, государственная граница была установлена окончательно. Китаю тогда были переданы 300 квадратных километров российской земли (островов на Амуре под Хабаровском). А также часть территорий в Приморском крае. В том числе и остров Даманский. Кстати, тогдашние руководители страны на рубеже 1990-х заодно подарили шельф Берингова моря США и даже готовили сдачу Японии Южных Курил.

В итоге после подписания договоров о прохождении госграницы между Россией и КНР все пограничные проблемы были сняты. А Китай официально заявил, что он не имеет к России территориальных притязаний. Значит мы достигли главного - исключили всякие поползновения на нашу территорию, вооруженные столкновения и гибель защитников границы.

О детальных подробностях контактов правительства СССР и КНР ничего сказать не могу - это сфера дипломатии, нас на эту тему не информировали.

- А как лично вы восприняли решения руководства СССР, а позже - России, Казахстана, Киргизии и Таджикистана о передаче "спорных территорий" Китаю. Не было ли чувства, что это несправедливо по отношению к памяти погибших в приграничных конфликтах солдат и офицеров?

Виталий Бубенин: Считаю, что учитывая и понимая приоритет интересов государства и высших его целей, надо всегда находить в себе силы быть выше личных амбиций, чувств и переживаний, а иногда - и обид. Пусть даже самых праведных и острых. Чтобы не навредить Отечеству, которое ты защищал.

К слову, за 50 с лишним лет, прошедших после вооруженного столкновения на границе, ответственно говорю, что участники боя (я имею ввиду реальных участников боя, а не просто участников событий или свидетелей) никогда не выражали сожаления по поводу того, что, мы, мол, зазря воевали, зазря кровь проливали. Мы не рвали на себе рубахи, не горланили, что наши подвиги забыты. Не было такого ни разу. Да и самого официального "забытья" не было как такового. О нас всегда помнили и по достоинству чествовали. А мы, в свою очередь, всегда были скромны, сдержанны и ответственны.

Решение Казахстана, Киргизии и Таджикистана о передаче "спорных участков" - дело этих стран. Не имею права вмешиваться в их внутренние дела.

- Давайте вернемся к событиям 1969 года. Велась ли психологическая борьба на советско-китайской границе? Какие методы применялись обеими сторонами?

Виталий Бубенин: Да, велась. Но главным образом с китайской стороны. Это была довольно интенсивная обработка личного состава. Призывали наших солдат связывать и убивать офицеров и переходить на их сторону. Велись и специальные радиопередачи для населения Приморского и Хабаровского краев, где людей агитировали немедленно покинуть места проживания, а то китайские "освободители" скоро придут. Звучали и прямые угрозы населению. И это действовало - мы наблюдали заметный отток людей из приграничных поселений.

Начиная с ноября 1967 года на участках 1 и 2 погранзастав Иманского (Дальнереченского) погранотряда, одной из которых командовал я, а второй - старший лейтенант Иван Стрельников, шли бесконечные провокации, организованные китайскими властями.

Причины обострения обстановки на границе и отношений между КНР и Советским Союзом в те годы я не буду сейчас рассматривать. Это отдельная очень важная тема, которая вот уже 52 года ждет своего официального расследования, научного анализа и политической оценки (не путать с художественными домыслами некоторых литераторов).

В целом это был четырехлетний период (1965-1969 г.г.) постоянных провокаций на границе, кульминацией которых стал факт китайской вооруженной агрессии в марте 1969 года на Даманском, а также вооруженная провокация китайских войск в августе этого же года на участке госграницы СССР в районе озера Жаланашколь (Казахстан). И там, и там мужественно сражались и героически гибли наши пограничники.

Если проанализировать этот период, то следует рассматривать два аспекта. Первый - сама вооруженная провокация (вооруженное вторжение) как таковая. Второе - ее политические и военные причины и задачи. При этом надо обратить внимание - в каких конкретно исторических условиях она была подготовлена и с какой целью была проведена Китаем. Со всем этим до сих пор нет ясности!

Сегодня мы больше знаем о том, какие наступили последствия: был нанесен огромный ущерб не только братским отношениям двух великих стран ("русский с китайцем - братья навек", пострадали обе экономики. Мало того: тогда мир стоял на гране Третьей мировой войны. Эта тема, безусловно, требует глубокого компетентного подхода, и в данном случае мною глубоко не рассматривается.

И если бы не героические, самоотверженные, решительные действия пограничников и воинов Советской армии, то неизвестно чем бы вообще все закончилось. Пять человек тогда были удостоены звания Героя Советского Союза. Помимо меня и младшего сержанта Юрия Бабанского, это звание было присвоено полковнику Д. Леонову, старшему лейтенанту И. Стрельникову и мотострелку, младшему сержанту В. Орехову. Последним троим - посмертно.

Если же говорить о том, о чем вообще стараются не вспоминать, то мне представляется, что без официального признания Китаем совершенного им акта вооруженной агрессии 2 и 15 марта 1969 года против Советского Союза, без глубокого исторического и политического анализа, трудно будет верить в искренность и долговременность партнерских отношений. Они выстроены большим совместным трудом во имя реального блага наших стран. А без такого признания наши отношения, какими бы они позитивными не казались, всегда будут оставаться в тени недомолвок.

- Пограничный конфликт на Даманском стал боевым крещением для бронетранспортеров БТР-60ПБ. Как проявили себя эти машины?

Виталий Бубенин: Что касается этой машины... Она в то время только-только поступила на вооружение. Эти БТРы прибыли к нам в соответствии с решением правительства об усилении дальневосточных рубежей. И мне выпала честь впервые применить БТР-60ПБ в бою, поскольку до этого случая испытать ее в боевых условиях не было, ибо просто не было вооруженных столкновений с момента запуска этой машины в серию. И надо сказать, что модель 60ПБ прекрасно себя проявила. Мощная, мобильная, хорошо защищенная и отлично вооруженная. При умелом ее применении - достаточно грозная сила.

Я тогда вел бой с применением этих двух БТРов. И если бы не они, то все могло обернуться для нас по-другому. Хотя у них был один важный недостаток, который проявился во втором боестолкновении - 15 марта. Антенна радиостанции была установлена на передней части корпуса, на носу. Когда велся огонь с башенных пулеметов, она попадала в сектор огня и ее "срубало". Так, например, случилось на БТРе подполковника Е. Яншина, возглавлявшего атаку своей мотоманевренной группы. И он потерял связь и управление боем. Однако в последующих модификациях этот недостаток был устранен.

- Как был вооружен противник? Было ли что-то такое в снаряжении и экипировке китайцев, что удивило пограничников?

Виталий Бубенин: Все вооружение подразделений НОАК - это было старое советское оружие. И стрелковое, и артиллерийское. Оно было в свое время либо передано Китаю, либо изготовлялось по советским образцам. Китайцы были вооружены автоматами и ручными пулеметами Калашникова, карабинами Симонова, гранатометами РПГ-2, полевыми орудиями калибра 45 мм и старыми советскими минометами.

Удивляла не экипировка, она была нам знакома, как я уже сказал. Удивляло то, что китайских военных было избыточно много. К слову, китайские солдаты в бою стойки, жестоки и беспощадны. Достойный противник. Но, однако, подвержены панике при отсутствии жесткого руководства. Например, если командир убит или уничтожен командный пункт. Так было в бою 2 марта....