Дрезден на Волге

Оборона подразумевает занятие полевых укреплений войсками. А войска 62-й и 64-й армий оборонялись вдоль Дона. На оборонительных обводах города войск не было.

Казалось, что город, носящий имя Сталина, в одночасье падет к ногам победителей. Однако в течение событий неожиданно вмешалось «качание маятника» 6 и 4-й танковой немецкими армиями. Прорывающиеся на Сталинград немцы на полном ходу таранили соединения, предназначавшиеся совсем не им. Первым таким соединением стала 315-я стрелковая дивизия. Она формировалась в Сибирском военном округе весной 1942 г. и с начала лета была передана в состав 8-й резервной армии. 14 августа она перешла в подчинение Сталинградского фронта. Дивизия выдвигалась в район Сталинграда пешим маршем по степи, под ударами авиации противника. Вечером 22 августа, за день до немецкого наступления, 315-я стрелковая дивизия получила приказ к рассвету 24 августа занять оборону на южном фасе Сталинградского оборонительного обвода в районе Бекетовки. Растянувшиеся по степи колонны оказались как раз на пути немецкого наступления. Один стрелковый полк дивизии оказался к югу от вбитого до Волги клина и принял участие в обороне северной окраины Сталинграда. Остальные два полка и основные силы 315-й стрелковой дивизии оказались к северу от направления удара XIV танкового корпуса. Здесь они составили компанию еще нескольким соединениям, предназначавшимся совсем не для борьбы с 6-й армией Паулюса.Для отражения наступления 4-й танковой армии Гота к югу от Сталинграда Ставкой ВГК планировалось выделить Юго-Восточному фронту не только представители «царицы полей». В распоряжение Еременко направлялись 2, 4 и 16-й танковые корпуса. Согласно боевому распоряжению штаба фронта № 00369/оп от 22 августа 2 и 16-й танковые корпуса должны были выгрузиться в районе Воропоново (16 ТК), Ельшанка (2 ТК) и Гумрак. То есть советское командование планировало «армировать» оборону на юго-западных подступах к Сталинграду [107] с помощью танковых корпусов. Везли их с севера, по магистрали высокой пропускной способности. Наступление армии Паулюса 23 августа смешало все карты. До назначенных районов они большей частью не добрались. 2-й танковый корпус оказался к югу, а 4 и 16-й танковые корпуса — к северу от вклинения XIV танкового корпуса. К сожалению, ни один из них не вступил в бой в варианте «рояля в кустах», т.е. прямо на пути прорыва 16-й танковой дивизии к Волге. Под удар в эшелоне на разъезде Конный попал только разведбатальон 2-го танкового корпуса, потерявший 55 человек убитыми и ранеными, в том числе командира и комиссара батальона. Помимо соединений, предназначавшихся для действий в районе Сталинграда, фронту достался совсем уж неожиданный подарок: четыре стрелковые бригады, следовавшие на Северный Кавказ. Этим бригадам впоследствии суждено было стать одним из главных участников сражения за город на Волге.Однако, если на подступах к Сталинграду волею судеб оказалась целая вязанка разнородных соединений, мешающих его быстрому захвату, с воздуха он был защищен намного слабее.


Одновременно с выходом к северной окраине Сталинграда по городу был нанесен мощнейший авиаудар. О массированном воздействии на город было сказано еще в директиве Гитлера №45 от 23 июля 1942 г.:

Вранье. Не было в Сталинград е в тот день танковых корпусов и стрелковых дивизий.

Хм. Подобный перл говорит о том, что вы не имеете ни малейшего представления о тактике немецких войск.
Используя моторизованные части в качестве средства прорыва немцы НИКОГДА не использовали их в больших городах. Ибо в городе проще простого остановить танковую колонну перегородив улицу и расстреливая орудиями остановившиеся танки из проулка или подвала дома. При этом средство подавления таких огневых точек - Люфтваффе в этом случае абсолютно неэффективно.
Не раз и не два немецкие генералы получали по шапке за использование танков в городе (Варшава 39 год, Воронеж 42 год), т.к. это вело к неоправданно большим потерям. Именно поэтому Паулюс получил приказ остановиться на северо западной границе города и наступать по степи на его окраинах с целью отсечь обороняющихся и не дать им уйти в город и сесть в оборону.
Здесь яркий пример невладения обстановкой Паулюсом. Он считал что на Дону находится лишь тонкая цепочка наших дивизий без резервов в тылу. однако на деле резервы были - засевшие на окраинах Сталинграда наши танки. Именно они и контратаковали немцев спустя несколько часов.

Меня не смущает, поскольку в Сталинграде вплоть до середины сентября работал танковый завод и восстанавливать подбитые танки, так же как и выпускать новые, большой проблемы не представляло.

Только за 20 дней августа 1942 года СТЗ дал армии 240 танков Т-34, после чего их выпуск практически прекратился, продолжались лишь ремонтно-восстановительные работы. Многие работники тракторного завода в тот период были эвакуированы в восточные районы страны. 
http://vspomniv.ru/nashi_tanki/2.htm

23 августа в Сталинград е могло быть лишь командование корпусом в лице его доблестного командира Абрама Хасина..

Тридцатьчетверки сходили с конвейера. У сборочного ровным строем стояли пятнадцать новеньких машин, вооруженных и обкатанных. Они задержались потому, что придирчивые и в эту страдную пору военпреды нашли в них небольшие изъяны, требовали устранения. Что ж, эти машины могут сейчас сослужить неоценимую службу. К ним можно добавить еще несколько вполне готовых тридцатьчетверок.А кто поведет их в бой? Где механики-водители? Командиры машин? Башнеры? Да вот же они: рабочие — испытатели танков, сотни раз выезжавшие на полигон. Они управляют танками, как говорили заводские, словно велосипедами. В боевые машины сядут и оружейники, устанавливающие, выверяющие и пристреливающие орудия и пулеметы.Итак, решено кликнуть клич: добровольцы — на танки!Добровольцев оказалось гораздо больше, чем машин.— Есть! — ответил по-военному старший техник Николай Андреевич Пермяков.Были готовы сесть за рычаги и Петр Калин, и Степан Яицкий, и Александр Филатов, и Иван Головин. У них и их товарищей в карманах были маленькие книжечки первоклассных водителей и даже мастеров вождения.— Помню, — рассказывает один из организаторов этого рабочего танкового подразделения Николай Николаевич Мальков, — все совершалось предельно быстро. Механики переодевались в комбинезоны, надевали танкошлемы — все было наготове. Кое-кто надел солдатские гимнастерки. Но большинство были в рабочих костюмах. Не мешкая, принялись заправлять машины горючим и маслом, загружать боеприпасы. Все было на заводе в изобилии.Вскоре вытянулась из заводских ворот колонна тридцатьчетверок. Еще полыхало солнце, освещая суровую броню машин. Из-за солнца появилась волна фашистских пикировщиков. Горбатые, с изогнутыми крыльями «Юнкерсы-87» устремились на поселок танкостроителей. Рабочие, а сейчас бойцы танковой роты, бережно укрыли машины под деревьями. Переждав бомбежку, они продолжали путь. Танки шли по знакомым местам — по улице Зеленой, вдоль рощи, посаженной руками рабочих, мимо кинотеатра «Ударник», где часто собирались заводским коллективом.Танкостроители знали, что с врагом воюют бойцы и командиры, отстаивающие каждую пядь земли на подступах к городу. А их, танкостроителей, рабочий долг — ковать оружие. Но уж если враг у ворот, то и они не могут ждать и тоже, как солдаты, пойдут в бой.Тридцатьчетверки спустились в лощину, где текла пересыхающая речка Мечетка, где в воскресные дни пропадали заводские мальчишки.За речкой был фронт.Николай Андреевич Пермяков берет карандаш и на листке бумаги набрасывает схему. Схему памятного боя на окраине Сталинграда.Вот квадраты заводских цехов. Улицы поселка. По ним прошла танковая колонна.— Подожди-ка, — говорит склонившийся над схемой Иван Васильевич Головин, — вот здесь мы укрывали танки, пережидали бомбежку.— А мою машину оставили вблизи завода, в засаде, — добавляет Александр Алексеевич Филатов.Тянется карандашная линия — путь тридцатьчетверок. Подходит она к извилистым штрихам — два рукава речки Мечетки — Сухая и Мокрая. Протоки, сливаясь в один, текут в Волгу.В вечерней темноте танки вброд перешли речку и развернулись полукольцом — от берега Волги до аэродрома. Машина от машины метрах в двухстах-трехстах.На схеме — линия обороны. Но ни карандашом, ни словами не передать напряженное ожидание боя, горячий труд рабочих-бойцов. Они взяли в руки лопаты, вгрызались в неподатливую землю, рыли окопы для тридцатьчетверок. К утру на поверхности остались только броневые башни. Стволы были повернуты в сторону села Орловки, откуда раздавались выстрелы.— В танках были все свои, — говорит Николай Андреевич. — Помню, что механиками-водителями были Петр Калин, Степан Яицкий и еще ребята со сдаточного участка. Были тут и другие испытатели, вооруженцы, сборщики. Командир роты был военный человек — из танкового подразделения, которое принимало в ту пору у нас готовую продукцию. Взводами командовали заводские военпреды...Впереди лежала открытая степь, кое-где перерезанная балками. Видно далеко окрест. Даже в темноте различались контуры танковых башен. Между танками заняли позиции ополченцы. Вооруженные винтовками и танковыми пулеметами, установленными на сошках, пехотинцы окапывались, зарывались поглубже.Наступило утро 24 августа. Прозрачное степное утро.
http://militera.lib.ru/memo/russ...evin_ua4/01.html

Вот только разница по времени между директивами № 170582 от 23.08.42 и № 170584 от 24.08.42 составляла 12 часов. Первая пришла в 16-35, а вторая уже в 04-50 следующих суток, т.е. 24.08.42. А в 06-00

24.08.42 2-й ТК начал ее исполнять, нанеся удар по южному флангу прорвавшегося к берегу Волги противника.