Персональная флудильня Егозы - 4

Не нашел никакой темы про Власова и РОА, поэтому буду писать здесь...

Под непосредственным командованием Власова находилось около 50 тысяч человек. Таким образом, РОА по своему размеру приближалась к вооруженным силам, которые в некоторых отношениях претерпели аналогичное развитие - Чехословацкому корпусу времен ПМВ, который вышел из состава русской армии и принял статус самостоятельной "Чехословацкой армии в России". В чешских легионах военнопленные также сорганизовались с помощью и под надзором противника своей страны, чтобы бороться против собственного правительстваза освобождение своей Родины и создание собственной государственности. Однако, между РОА 1945 года и Чехословацкой армией в России 1918 года, которые обе подчинялись национальным комитетам за рубежом, существовало заметное качественное отличие: чехословацкая армия возглавлялась младшими офицерами, не имевшими никакого боевого опыта. Например, главнокомандующий, генерал-майор Сыровы, еще за год до того имел звание младшего лейтенанта; из командиров дивизий генерал-майор Чечек и полковник Швец были лейтенантами; генерал-майор Гайда еще в 1915 году был солдатом-санитаром австро-венгерской армии. В то время как в РОА все командные должности занимали опытные штабные офицеры и войсковые командиры - генералы и полковники - уже выполнявшие соответствующие функции еще в Красной Армии. Не "некий Буняченко" или "изменник Зверев", например, как было написано в советской литературе, а генерал-майоры Буняченко и Зверев, прошедшие в РККА весь путь от солдата до генерала.

Продолжение про Великую Депрессию.

Однако, в этот раз Гувер, следуя рекомендациям «прогрессивных экономистов», решил, как говорится, пойти другим путем и стать «пионером» ))) Какими же были действия Гувера? А вот какими:

- Препятствование снижению тарифов заработной платы и сокращению рабочей силы
- Вздутие денежной массы
- Государственное регулирование

Что же получилось в результате? Сохранение высоких тарифов заработной платы не позволяет производителям снизить себестоимость продукции, что во времена экономического спада затрудняет ее реализацию и оборот капитала, поскольку многие потребители уже не могут позволить себе покупать продукцию по прежним ценам. Т.е. производители, вследствие государственного вмешательства в экономику, не могут позволить себе понизить тарифы «волевым путем». А «искусственная» занятость с целью избежать заметного сокращения числа трудоустроенных, например, посредством сокращения длительности рабочего дня или рабочей недели, ведет к отсутствию конкуренции на рынке труда, которая могла бы снизить тарифы «естественным путем». В результате этого начинается экономическая стагнация – работающие производят слишком дорогую продукцию, на которую становится все меньше и меньше покупателей. Производство становится все более и более дорогим, пока не становится убыточным. После чего оно просто прекращается. А заставить собственников средств производства работать себе в убыток не может никакое – даже самое «прогрессивное» – государственное регулирование. Тут уже нужна национализация экономики, т.е. социализм. 

Таким образом, политика сдерживания тарифов заработной платы и «искусственной» занятости ведет не к преодолению кризиса, а к тому, что вместо частичной безработицы «сразу» (в самом начале экономического спада) возникает массовая безработица «потом» (после того, как государственное регулирование теряет свою эффективность), и тогда банкротами становятся уже не отдельные предприятия, а целые секторы промышленности.

Интересно, что в сохранении высоких тарифов заработной платы, в данном случае, не было никакой заслуги американских профсоюзов, которые в ту пору были слишком слабы, объединяли лишь около семи процентов трудящихся и были сконцентрированы в нескольких отраслях промышленности. Они были просто не в состоянии устанавливать минимальные уровни заработной платы для всей экономики. За них это хотел сделать сам Гувер. Таким вот он был сторонником «дикого капитализма»…

Теперь об инфляции. В последнюю неделю октября 1929 года  ФРС пошла на беспрецедентный шаг – добавила к резервам американских «национальных» (крупнейших) банков почти 300 миллионов долларов. Вместо того, чтобы пройти через совершенно нормальный и быстрый процесс оздоровления, американская экономика непрерывно стимулировалась правительственными мерами, что только удлиняло период ее пребывания в "болезненном" состоянии. Благодаря вышеуказанному увеличению резервов банки-члены ФРС втечение последней, судьбоносной, недели октября увеличили размер своих депозитов на 1.8 миллиарда долларов (увеличение денежной массы почти на 10 процентов всего за одну неделю. Кроме этого, после начала  биржевого краха ФРС резко снизила переучетную ставку с 6 до 4,5 процентов. Также были заметно облегчены требования, предъявляемые к потенциальным кредиторам, т.е. получить кредит стало легче.

Президент Гувер был очень горд результатами своего эксперимента по «удешевлению денег» и в своей речи пятого декабря высказался в том духе, что американской нации очень повезло, что у нее есть отличная Федеральная Резервная Система, которая спасла пошатнувшиеся банки, восстановила уверенность и – путем сокращения процентных ставок – сделала капитал более доступным. И так в США думал не он один – например, Вильям Грин (американский профсоюзный лидер) сказал следующее:

Очевидно, что сейчас есть в наличии все факторы необходимые для быстрого и скорого восстановления промышленности и экономики. ФРС служит барьером против финансовой деморализации. Через несколько месяцев условия в промышленности вернутся к норме, и уверенность и стабильность в промышленности и финансах будут восстановлены.

Сказано это было 22 ноября 1929 года. Великая Депрессия только-только началась, чтобы – благодаря вмешательству правительства в экономику – продлиться более десяти лет.

Теперь о госрегулировании. Каждый раз, когда правительство вмешивается в работу рынка, оно только усугубляет проблемы, которое берется разрешать. Не разрешает их, а именно усугубляет. Это является общим экономическим законом государственного интервенционизма. И действие этого закона полностью подтвердилось при проведении Гувером его интервенционистской экономической политики. Пожалуй, самым ярким примером этого была его программа поддержки сельхозпроизводителей – деятельность Федерального Фермерского Совета (FFB), получившего от министерства финансов 500 миллионов долларов для выдачи фермерам займов, а также для организации «стабилизирующих корпораций», которые скупали бы излишки зерна и, таким образом, поддерживали бы цены на сельхозпродукцию. 

В 1929 году FFB какое-то время удерживала цены на зерно. Увидев это, фермеры увеличили посевы пшеницы, в результате чего проблема существования избытка зерна к весне 1930 года стала еще более острой. Кроме того, поскольку США не хотели продавать пшеницу на мировом рынке «по слишком низким ценам», они потеряли свою долю международного рынка пшеницы. Цены на зерно на внутреннем рынке продолжали постепенно снижаться, с внешнего рынка американцы временно ушли, расширившиеся посевные площади должны были дать еще более высокий, чем в прошлом году урожай. Прекрасно зная о накапливающихся у FFB запасах товарного зерна и понимая, что рано или поздно это зерно неизбежно будет реализовано (не хранить же его вечно) рынок зерна реагировал соответствующим образом – еще более снижал цены. 

Весной 1930 года Гувер получил от Конгресса разрешение затратить еще 100 миллионов долларов на продолжение деятельности FFB. Проблема накопления товарных запасов при одновременном снижении цен на данный товар, грозила выйти «на новый виток спирали». Тут-то до сторонников государственного регулирования рынка наконец-то «дошло»: для того, чтобы поднять цены на зерно, нужно сократить его производство! Оказывается!... Кто бы мог подумать!... Предложение превышает спрос, и цены падают… И это происходит, несмотря на «научный подход», «новую экономику» и «разумное регулирование»… Руководство FFB обратилось к американским фермером с «разъяснением», что проблема заключается в перепроизводстве зерна и попросило их добровольно снизить посевные площади. Фермеры были не в восторге, ведь до этого они получали от правительства субсидии, и чем больше зерна они производили, тем больше получали субсидий, а тут им предлагают самим снизить посевы субсидируемой сельскохозяйственной культуры и лишиться федеральных денег. 

Как назло, урожай 1930 года был намного выше среднего. Избыточные товарные запасы пшеницы увеличились еще больше, а цены – соответственно – еще больше снизились. Пока Америка накапливала товарное зерно, не желая продавать его на мировом рынке по «несправедливым ценам», Аргентина и СССР увеличили производство зерна, и произведенное ими количество пшеницы – в сочетании с общим снижением спроса на фоне мировой депрессии – еще более понизило цену на зерно. К концу июня 1930 года американцы накопили свыше 65 миллионов бушелей зерна. К середине ноября было принято решение закупать столько пшеницы, сколько потребуется для предотвращения дальнейшего снижения цены. К середине 1931 года к товарным запасам было добавлено еще 200 миллионов бушелей зерна. И ничего не помогало – цена на зерно продолжала падать, а посевы зерна продолжали возрастать. В конце концов, FFB была вынуждена продать все зерно на внешнем рынке, естественно, по бросовым ценам. К концу президентского срока Гувера убытки от «регулирования» сельскохозяйственного рынка посредством деятельности FFB составили 300 миллионов долларов. Не считая 85 миллионов бушелей зерна, пожертвованных Красному Кресту. И пусть никого не смущают сравнительно небольшие, по нынешним временам, суммы. Это сейчас мы привыкли к миллиардам долларов, а в те времена доллар был гораздо «дороже».

Тут уместно небольшое отступление – примерно в одно и то же время (самое начало 30-х годов прошлого века) государственное вмешательство в экономику, в частности в сельское хозяйство, вызвало две крупнейшие катастрофы – советский Голодомор и американскую Великую депрессию, которая, как сейчас становится известно, также сопровождалась массовым голодом и смертностью от истощения. Характер и степень «госрегулирования» были разными, а результат – одним, только проявился он в разных масштабах, соответствовавших «силе» такого регулирования.

(Отредактировано автором: 18 марта 2015 — 21:56)