Оружие

ЛИЧНЫЙ ОПЫТ. Автор – конструктор-оружейник Д. Ширяев побывал в немецкой оккупации, потом стал бойцом Войска Польского. Сегодня он рассказывает о том оружии, с которым ему пришлось повоевать. (Журнал «Оружие, №5-2010)

Хочу изложить своё личное мнение о том оружии, которым мне пришлось повоевать в качестве бойца 1-й Армии Войска Польского Первого Белорусского фронта. В оккупации я видел у многих немецких солдат советское оружие. Когда в наш дом вошли немцы, я увидел в руках одного из них пистолет ТТ. Я показал на него пальцем и немец кивнул: «русише пистоле гуте машине». У другого немца я увидел в руках наган. Позднее, будучи бойцом Польской армии, я имел наган, но патроны к нему были большим дефицитом. В оккупации я вообще часто замечал в руках у немцев наше оружие. Лично видел марширующую роту Вермахта, полностью вооруженную нашими СВТ. Мне и самому пришлось пользоваться этой винтовкой и могу сказать, что при должном уходе это оружие вполне надёжно. По крайней мере, надёжнее самозарядных винтовок Вальтер и Маузер.

Первым оружием на войне, которое мне вручили, был пистолет-пулемёт МП-40. Почему-то к нему приклеилось прозвище «Шмайссер» , хотя Гуго Шмайссер не имеет к нему никакого отношения, оружие сконструировал инженер фирмы ERMA Фолльмер. В этом оружии рукоятка заряжания слева, а антабка ремня справа. Рукоятка больно врезалась в грудь, поскольку я привык носить автомат стволом влево, а ремень перекрывал окно выброса гильз, что приводило к заеданию. Но главным сюрпризом было то, что после короткой очереди, происходило неотражение гильзы, что вело к необходимости долго выковыривать смятую гильзу. Осматривая немецкие окопы я подобрал ППД, к которому подходили диски ППШ. Однако у барабанного диска часто случались отказы. Впоследствии была выявлена причина: солдаты часто использовали диск в качестве сиденья, подкладывая под себя или садясь на него, уперев приклад в землю. Диск деформировался и начинались отказы.

Был у меня и английский «Стэн», внешне весьма уродливая штука. Меня часто спрашивали: «Ты где такую козу достал?» - магазин у него вставлялся сбоку и вмещал 32 патрона. Удобен он был тем, что можно было вжаться в землю на открытой местности – магазин не мешал. Прицел у него был диоптрический на одну дистанцию стрельбы. На лекциях по матчасти оружия потом лектор утверждал, что такой прицел перекрывает поле зрения. Я с этим не согласен, мне он ничего не перекрывал.

Последним моим автоматом была итальянская «Беретта 38/42» . ни одного отказа не было, правда и ухаживал я за ней как положено. Особенно мне нравилось, что у неё вместо переводчика режима огня было два курка – один для одиночной, а другой для стрельбы очередями.

Из трофейного немецкого оружия мне особенно нравился единый (ротный и батальонный) пулемёт МГ-42. Даже сегодня модификации этого плуемёта распространены во многих странах. Я считаю его лучшим из лучших. Равным ему можно считать наш 9П41 «Печенег», но создан он на пять десятков лет позже. Конструкторами его были доктор Вернер Грюнер и Курт Хорн. Малоизвестен факт, что Грюнер, Хорн и Шмайссер вместе семьями и другие немецкие конструктора были вывезены в СССР, где шесть лет работали в отделе Главного конструктора на заводе №74 в Ижевске. Грюнер, человек общительный, быстро освоил русский и был в приятельских отношениях со многими конструкторами, в частности с Драгуновым. Впоследствии он стал ректором высшей технической школы в Дрездене. А вот Гуго Шмайссер был некоммуникабелен и, как писалось в характеристике «никакой пользы за время пребывания не принёс». Считается, что немецкие оружейнике работали только в Ижевске, но мне при посещении ковровского ОКБ-575 говорили, что немцы работали и в Коврове.

Немецкий StG-44, конструкции Гуго Шмайссера, попал мне в руки в конце войны. Мне он очень понравился тем, что все его детали изготовлялись штамповкой из листовой стали. Он стрелял довольно точно и дальше, чем советские ППШ и ППД и немецкий МП-40. Но мне он показался тяжеловат и я сменял его на большой пистолет Вальтер Р-38.

Наши ручные гранаты РГ-42 по поражающему действию были существенно выше немецких, поскольку внутри находилась свернутая в кольцо металлическая лента, насечённая ромбиками. Надо сказать, что насечка эта лишь усложняла изготовление, но абсолютно не влияла на линию разрыва – сталь рвалась при взрыве гранаты как угодно. Взрывалась РГ-42 с присвистом и осколки разлетались метров на 25. Для ношения гранат РГ-42 и Ф-1 необходима была сумка, но чаще бойцы просто рассовывали их по карманам. Запалы гранат были из пороховой мякоти, которая, если отсыревала, не срабатывала и граната не взрывалась. У меня пару раз были такие случаи. В этом отношении немецкие М-24 с длинной деревянной рукояткой и яйцеобразные М-39 были лучше – в них в запалах использовался менее гигроскопичный пироксилиновый состав. И носить их было удобнее – в сапогах или за поясом – М-24, а М-39 – на карабине на поясе – там имелось специальное кольцо.

В бою иногда удобны гранаты ударного действия. Мы использовали трофейные, отечественных гранат такого действия не было. Я предпочитал венгерские. Но при «подкатывании» гранаты в помещение она не сработает – запал ставится на боевой взвод только после десяти метров полёта. Такая несработавшая граната очень опасна – срабатывает от толчка. Нашими специалистами были разработаны в 1982 году не имеющие в мире аналогов гранаты РГН и РГО (ручная граната наступательная и оборонительная). Они несколько сложнее в производстве, но им предстоит долгая жизнь. Конструировали их инженеры С. Коршунов и В. Кузьмин – (корпус) и Д. Денисмов – (запал). Но поскольку они дороже в производстве, их старших предшественников списывать ещё рано.

(Отредактировано автором: 25 сентября 2012 — 08:46)

Вот это - то что есть на самом деле про питание МГ.