Вечером, окончив работу, возвращались к станции. Муж Тони пошел вперед, спеша занять места в поезде. Тоня остановилась, пропуская рабочих. Сзади всех шел, опираясь на лопату, утомленный Корчагин.
— Здравствуй, Павлуша. Я, признаюсь, не ожидала увидеть тебя таким. Неужели ты у власти ничего не заслужил лучшего, чем рыться в земле? Я думала, что ты давно уже комиссар или что-нибудь в этом роде. Как это неудачно у тебя жизнь сложилась… — заговорила Тоня, идя рядом с ним.
Павел остановился, окинул Тоню удивленным взглядом.
— Я тоже не ожидал встретить тебя такой… замаринованной, — нашел наконец Павел подходящее слово помягче.
Кончики ушей Тони загорелись.
— Ты все так же грубишь!
Корчагин вскинул лопату на плечо и зашагал. Лишь пройдя несколько шагов, ответил:
— Моя грубость куда легче вашей, товарищ Туманова, с позволения сказать, вежливости. О моей жизни беспокоиться нечего, тут все в порядке. А вот у вас жизнь сложилась хуже, чем я ожидал. Года два назад ты была лучше: не стыдилась руки рабочему подать. А сейчас от тебя нафталином запахло. И скажу по совести, мне с тобой говорить не о чем.
Если что, это говорит человек, за душой которого не гроша, одетый в декабрьский снегопад в пиджачишко, в разорванных сапогах, без определённых перспектив кроме умереть от тифа либо от бандитской пули: "А вот у вас жизнь сложилась хуже, чем я ожидал". Просто "отвратительно" сложилась: муж — взрослый хорошо оплачиваемый инженер-железнодорожник. В нём вожди этой малолетней голытьбы ещё долго будут нуждаться. А вот Корчагин-младший должен, гробя остатки здоровья, стараться изо всех сил, чтобы побыстрее подготовить побольше пушечного мяса революции, побольше той самой "комсы". Павка Корчагин — это тот  , который бросился преобразовывать мир, потому что неспособен совершенствовать или хотя бы исправлять себя. Благодатный материал для всевозможных политических игр. По сути, главная идея романа — благодаря идейной злости даже из ничтожества может выйти "сверхчеловек". Того, что не задумываясь растопчет и свою, и чужие жизни, что уж там вспоминать про слезу ребёнка из романа ненавидимого писателем-интернационалистом Николаем Островским русского писателя Достоевского Ф. М. Наконец, устойчивые мысли Павла Корчагина о суициде лишний раз подтверждают и патологичность его образа, и реальную бессмысленность его существования для него же самого.
Нужно ли изучать в школах такую литературу? Нужно. Необходимо. Но с правильными комментариями, а не восторженными придыханиями.
|